Заметки из прифронтового блокнота: Сторожат сады курганы половецкие

Аромат плода земного

Грустное это зрелище - сад в октябре. Словно комната, из которой съехал неряшливый жилец. И уж совсем неприглядны яблоневые ряды, волей человека оказавшиеся на линии фронта.

Вдоль опушки тянутся козырьки отсечных позиций, чуть поодаль, рядом с парочкой половецких курганов, ржавеет что-то бесформенное, бывшее транспортным средством, и теперь совершенно неузнаваемое - то ли вездеход, то ли конфискованная для военных потребностей маршрутка.

- Спрячь бинокль, - предупреждает водитель. - Машинешка подозрительная метётся...

Совет не лишний. Однажды на блокпосту под Углегорском бинокль едва не конфисковали. Спасибо ангелу-заступнику, шепнул на ухо слова, которые подействовали на служивых, и которые в приличном обществе повторять грешно.

Тревога оказалась напрасной. Машинешка, жигули второй модели, с визжащим кабанчиком в прицепе, без остановки проследовала мимо. А я вернулся к прерванному занятию.

Сад в глубину не просматривается. Всё застят заросли болиголова и выдуревшей выше человеческого роста амброзии. Отдельные её экземпляры метёлками дотягиваются до середины крон, где сиротливо алеют пощаженные буйным норд-остом яблоки.

- Видит глаз, да зуб неймёт, - говорю водителю. - Может, рискнём, подъедем поближе?

Однако водителя такое предложение не устраивает. Он указывает перстом на курганы, где ржавеет бывшее транспортное средство, и добавляет:

- Ну, коль есть желание пополнить ряды взорванной техники... Или забыл, как из заброшенного сада под Солнцево по нам из пулемёта вжарили?

Увы, подобные вещи надолго оседают в памяти. Но очень уж остро желание - проломить стену сорняков и вкусить аромат осеннего сада. И заодно ощутить ладонью литое, как земной шар, яблоко.

Однако прифронтовая зона не место, где желаниям дозволено одержать верх. Иначе будешь созерцать не сады земные, а райские кущи. Или, что ещё горше, заставят отплясывать «Яблочко» на раскалённой сковородке.

Украшение осени

Косая слива в саду Анатолия Семёновича уродила на славу.

Впрочем, желание подержать в ладони яблоко мне удалось осуществить. Правда, произошло это за сотню километров от сада, который охраняют половецкие курганы в амвросиевской Успенке.

Это одно из симпатичнейших сёл Донецкого кряжа. А его изюминкой я бы назвал усадьбу фермера Саши Пономарёва. Стоит она на левом берегу Крынки. И если в соседнем государстве поют петухи, им блеском росы подыгрывает кальвиль Сашиного сада.

Правда, кочетам сегодня внемлют лишь окрашенные старческими румянами пустые ветки. Дары земли-кормилицы собраны и розданы родственникам, друзьям, просто малознакомым людям.

От роскошного урожая осталась сотая часть. Её рассортировали по ящикам и опустили в подвал. А чтобы придать плодам запах деревенского каравая, их заботливо укутали свежей соломой.

Постоянно дующий с Сальских степей жаркий ветер Сашиному саду погибелью не грозит. Капельное орошение - лучшее средство от суховеев. И урожай оно гарантирует при любом раскладе.

Жаль лишь, что такие благословенные уголки в нашем регионе измеряются не гектарами, а сотками. Положение в своё время пытался поправить ныне покойный гендиректор Мариупольского меткомбината имени Ильича Владимир Бойко, он же - хозяин целой сельскохозяйственной империи.

В частности, им были выделены деньги на закладку ста гектаров сада в волновахском селе Привольное, который давал бы ежегодно порядка десяти тысяч тонн яблок собственного производства.

Однако человек не вечен. После смерти Бойко проект свернули, а деньги, скорее всего, вложили в более прибыльное дело.

И всё же, по мнению Саши Пономарёва, сады не следует рассматривать в плоскости сугубо материального. Это вроде визитной карточки. Если нет её, значит, ты не состоялся. Как хозяин и сын земли своей.

А яблоко в Сашиных владениях я всё-таки отыскал. Но ограничился тем, что подержал его в ладони. Пусть и дальше радует накопленными за лето солнечными лучами готовящийся впасть в зимнюю спячку сад.

Симпатичная вкуснятина

Чтобы разглядеть в деталях бывший сад под Старобешево, бинокль не нужен. Достаточно подняться на холм, основание которого подгрызает беспокойный Кальмиус. И взять в провожатые старожила здешних мест Антона Николаевича.

Без его пояснений я бы принял противоположный берег за поле битвы. Только очень заросшее матёрыми сорняками.

- Это следы раскорчёвки, - рассказывает Антон Николаевич. - Увы, так и не доведенной до логического завершения одним из наших предпринимателей.  Взялся мужик за гуж, да оказался не дюж заложить на берегу яблоневые ряды.

Провожатый в своё время имел самое прямое отношение к колхозному саду. После жатвы вместе с грузовиком-трёхтонкой он поступал в полное распоряжение садовода Георгия Кузьмича.

- Между собой, а иногда и вслух, мы называли бригадира садоводческой

Мичуриным. То, что творил этот малость не от      мира сего человек, казалось колдовством чистой воды. Подойдёшь к дереву, но не понять - груши на нём растут, или яблоки со вкусом персика. Как-то...       мою машину яблоками на Донецк грузили... подхожу к Кузьмичу, а у того        в руках по груше. «О чём задумался?» - спрашиваю. «Да вот, - отвечает, прикидываю, как симпатичную раскраску одной соединить с бесподобным вкусом другой, внешне дурнушкой». И таки добился своего, вырастил груши всем на удивление. Только и эта симпатичная вкуснятина под топор пошла. До сих пор жалею, что семечко-другое не взял.

- Не оставил ли Георгий Кузьмич какие-либо записи?

- Записывал что-то в толстую тетрадь. Она у него в шалаше на столе лежала. Искал я после смерти бригадира ту тетрадь, наследников расспрашивал. Обещали порыться в доставшемся по наследству доме. Только, по глазам вижу, её давно на растопку использовали.

Пахнет осенью прибрежная пустошь

«Угощайтесь, гости дорогие», - приглашает Антон Николаевич.

Яблочные рейсы и общение с Георгием Кузьмичом не миновали бесследно. Перед уходом на пенсию Антон Николаевич очистил полтора гектара пустоши на правом берегу Кальмиуса и для пробы посадил несколько вишен. А для услады глаз и спасения от летнего зноя - парочку ив. Теперь же в саду бывшего водителя списанной трёхтонки около сотни фруктовых и декоративных деревьев.

Пример моего провожатого оказался заразителен. Глядя на него, взялся за лопату отставной журналист районной газеты Анатолий Семёнович. Его

участок размером заметно скромнее. Однако в обоих есть одна характерная черта. После того, как сады начали плодоносить, Антон Николаевич и Анатолий Семёнович объявили их зоной свободного доступа.

- Захотелось кому-либо посидеть в компании под ивами, - рассказывает Антон Николаевич, - или вишнями полакомиться - всегда, пожалуйста. Отдыхайте, рвите на здоровье. Хоть пазуху, хоть ведро.

К сожалению, отдельные любители провести время на лоне природы и падкие до чужого граждане восприняли это по-своему. И даже возмущались, если им делали замечания по поводу брошенных объедков и изувеченных веток.

- До рукопашной дело не доходило, - берёт слово Анатолий Семёнович. - А вот на басах схлёстывались. Обидно, если по непониманию, а то и в силу хамской натуры губят плоды рук твоих. Всё лето таскаем из реки воду для полива, трижды за сезон выкашиваем траву, обрезаем деревья. Но обязательно явится какое-нибудь хамло и в душу тебе плюнет.

Разумеется, хозяева приречных участков тоже пользуются дарами земли-кормилицы. В противном случае это бы выглядело просто нелогично. Но, как и амвросиевский фермер, берут лишь самую малость.

- У нас даже намёка на ограду, сами видите, нет. Заходи, бери, сколько на горбу унести способен. Только с деревьями, будь добр, обращайся самым деликатным образом. Они, ведь кроме всего прочего, землю украшают.

Запомните, это сказал Антон Николаевич. Один из мужиков, которые сполна сотворили главное своё предназначение. Посадили сады и теперь держат их открытыми.

Жаль лишь, что труды других оказались напрасными. Напоминающий поле боя колхозный сад, где колдовал Георгий Кузьмич, готовые ощетиниться пулемётным огнём ягодники под Солнцево, дичающие на линии фронта яблоневые сады, которыми можно любоваться лишь при посредстве оптики...

Бесконечен сей список. И скорбен, словно осенний сад, который непонятно от кого стерегут половецкие курганы.

Сергей ВАСИЛЬЕВ.

Фото автора.